История чая в России - Товарищество чайной торговли «Братья К. и С. Поповы»
Развитие чайного дела в России накануне революции:
проекты фабриканта К. С. Попова.
Антон Ли для Чайной Компании Слон
Выдающийся энтузиаст чайного дела Константин Семёнович Попов (1850-1919) принадлежал к известной в России династии чаеторговцев Поповых. Основателем семейного дела был родной дядя Константина Семёновича - Константин Абрамович Попов (1814-1872), уроженец посада Большие Соли Ярославской губернии (ныне – пос. Некрасовское Ярославской обл.). Вместе с братом Семёном в 1842 году Константин Попов открыл Товарищество чайной торговли «Братья К. и С. Поповы», ставшее одним из самых уважаемых компаний в России XIX - начале XX вв.
Рис.1. Эмблема Товарищества чайной торговли «Братья К. и С. Поповы»
Поповы породнились с известными миллионщиками Абрикосовыми, хозяевами Абрикосовской кондитерской фабрики (ныне - концерн Бабаевский). Константин Абрамович Попов женился на Глафире Александровне Мусатовой, сестрой жены Алексея Ивановича Абрикосова. Именно по инициативе последнего товарищество Поповых впервые в России стало закупать китайский чай в Ханькоу. Товар перевозился морем через Одессу, а не гужем через Сибирь. Закупавшийся в Ханькоу чай обходился товариществу дешевле, чем в Кяхте, и его транспортировка морским путём становилась дешевле, чем сухопутная1. Дело братьев Поповых продолжил сын Семёна – Константин.
Рис.2. Оформление коробки из под чая "Братья К. и С. Поповы"
Если основатели семейного дела, знавшие в юности тяжёлый труд и нищету, бережно складывали копейка к копейке, представитель второго поколения купеческого семейства Поповых прославился как фантазёр, транжира и бонвиван. Вот какой портрет К. С. Попопа дал в своих воспоминаниях внук А. И. Абрикосова Хрисанф Николаевич:
«Константин Семёнович был в молодости enfant terrible, так называл его Алексей Иванович, а в последующей своей жизни взбалмошным фантазёром. После смерти своего отца и бездетного дяди он унаследовал огромное состояние и, женившись, построил для своего житья великолепный особняк на Смоленском бульваре, подарив его своей жене.
- Что ты делаешь Костя? – сказал ему Алексей Иванович, узнав об этом богатом подарке, - ведь она тебя выгонит вон из твоего дома.
- Ну, что же такого, - ответил Константин Семёнович, – надену шляпу и уйду”.
Так оно и случилось очень скоро после этого разговора.
Рис.3. Особняк К.С. Попова (М.К. Морозовой) на Смоленском бульваре
Под Звенигородом Константин Семёнович купил себе имение и стал отстраивать его. Постройки велись инженером Хацевичем. Константин Семёнович задолжал Хацевичу, который несколько раз обращался к Константину Семёновичу, прося уплатить ему. Константин Семёнович не платил просто из-за блажи и говорил, что любит судиться; подавай в суд, говорил он Хацевичу. Однажды Хацевич приехал к Попову, а жена Константина Семёновича, который был женат три раза, говорит: “Сейчас Константин Семёнович уплатит Вам, он в своем кабинете, пойдемте к нему.” Хацевич входит в кабинет, Попов сидит за письменным столом: “А Вам деньги нужны, - говорит он, - берите, подбирайте” и, выдвинув ящик письменного стола, начинает выбрасывать на пол пачки ассигнаций. Инженер Хацевич, ни слова ни говоря, уехал из имения. На другой день Попов с извинениями прислал свой долг Хацевичу».2
Хорошо известное как в России, так и за границей сумасбродство российских капиталистов воистину не имело пределов. Однако эксцентричное поведение, присущее русским купцам, составляло лишь одну, «видимую» сторону деятельности К. С. Попова. На самом деле этот неординарный человек с европейским образованием и истинно русской деловой смекалкой проявил себя как энтузиаст чайного дела. С конца XIX в. и вплоть до национализации в 1919 году товарищество «К. и С. Поповы» оказывалось в пятёрке поставщиков чая в России. Компания имела право изображения государственного герба на упаковке, рекламе и этикетках с 1894 года, а с 1898 года получила звание «Поставщик двора Его Императорского Величества». Продукция Поповых получила золотую медаль на выставке в Париже в 1892 г., Гран-при всемирных выставок в Антверпене в 1894 и в Париже в 1900 г. Фирма «Братья К. и С. Поповы» являлась поставщиком ряда европейских королевских и императорских дворов3.
Рис.4. Коробка чаев "Братья К и С Поповы"
Рис.5. Награды на выставке в Париже 1900
В 1889, 1891 и 1893 гг. К. С. Попов ездил на плантации Китая, Японии, Индиии Цейлона, где наблюдал за выращиванием семян и рассады, учился искусству обработки чайного листа. Представители семейства Поповых тратили немало средств на благотворительность. С чайными фабрикантами поддерживал знакомство великий писатель Лев Толстой. Вышеупомянутый Хрисанф Абрикосов с другой, положительной стороны описывает деятельность К. С. Попова:
"Ездил в Китай и вывез оттуда богатую коллекцию предметов древнего китайского искусства и китайского религиозного культа. Сначала он устроил из вывезенных им вещей музей в верхних этажах своего Пассажа, а потом пожертвовал их кажется в музей при Комиссаровском Художественном Училище."
Рис.6. Пассаж Попова
И наконец, Константин Семёнович Попов первым заложил чайные плантации в России около Батума. Он скупил там большие земли, вывез чайные кусты из Китая и несколько семей китайских рабочих для производства чая. Первый фунт русского чая он, добившись представления Николаю II, поднес ему.
“Во сколько обошелся Вам фунт чая?” - спросил Николай Попова – “В двести тысяч, Ваше Величество”, - ответил тот»4.
Рис.7. Константин Семёнович Попов в 1916 году
Итак, в 1892 г. К. С. Попов приобрёл около трёхсот гектаров в Салибаури, Капрешуми и Чакве (Батумский округ и Кутаисская губерния) под чайные плантации. С целью патронажа Попов пригласил из Китая работника-специалиста Лау Джон Джау (Лю Цзюнь Чжоу). Вместе с ним на Кавказ приехали десять китайских помощников вместе с черенками чайных кустов и семенами. 15 января 1917 года Попов направил известному русскому химику Ивану Алексеевичу Каблукову «Докладную записку с изложением программы правильной постановки чайного дела в России». Она сохранилась в личном фонде ученого в Архиве РАН. В этом документе выдвигался смелый проект увеличения количества посадок чая в Закавказье. Таким образом, предполагалось сделать Россию страной-экспортёром чая.
По состоянию на 15 января 1917 года шла Первая Мировая война, дела на Кавказском фронте складывались успешно для Российской армии, занимавшей один турецкий город за другим. Автор записки практически уверен, что в случае победоносного окончания войны к России присоединится немалая часть черноморского побережья Оттоманской Порты5. Разумеется, К. С. Попов не мог знать, что ровно через 40 дней после составления этой записки в Петрограде начнётся революция, по итогам которой положение дел в Закавказье изменится более чем радикально.
В записке Попов отстаивал перед Каблуковым преимущество российского Закавказья, не жалея самых ярких красок: «По своим естественным условиям Закавказье и, в частности, Черноморское его побережье совпадает с главнейшими центрами чайной культуры, в особенности с Китаем; близость к морю и высота над уровнем последнего и распололжение и направление предпочвенных вод и глубиналежащего под ними слоя, химический состав почвы, условия температуры, количество атмосферных осадков, направление господствующих ветров и пр. – все это как нельзя ближе подходит к созданию чайных культур, а недавно производившиеся анализы русских чаев показывают, что русские чаи по качеству нисколько не уступают лучшим сортам Китайских чаев, - все это еще раз говорит за то, что чайная культура в Закавказье может иметь блестящие успехи».6
Рис.8. Иван Алексеевич Каблуков
Адресатом записки Попова стал талантливый русский химик И. А. Каблуков. Это известный учёный, физико-химик, почетный член АН СССР (1932). Работал и преподавал на Высших женских курсах в Москве (1882-1884), в Московском университете (1884-1888, 1903-1911), в Лейпцигском университете (1889), в Московском сельскохозяйственном институте (с 1899). И. А. Каблуков был именитым педагогом и популяризатором науки, создателем школы физико-химиков в России. Именно в этот период Каблуков также пристально изучал химические свойства чая. Среди его научных материалов хранится любопытное исследование: «Заключение по способам получения кофеина из чайных отходов» (автограф)7. Судя по документам того периода, учёных-химиков интересовали свойства кофеина.
Записке К. С. Попова Каблукову предшествует небольшая переписка между чаеторговцем и учёным. В письме, состоящем из двух страниц, от 13 декабря 1916 года, Попов сообщил, что готов послать ему образцы «русского чая Константина Попова» сезона 1915 года. Также в архиве удалось разыскать черновик ответа химика промышленнику от 5 января 1917 года8. В нём учёный сердечно поблагодарил промышленника за подарок, одобрил его инициативу по разведению чая в Закавказье и приписал: «Дай Бог побольше таких начинаний – они помогут освободиться нам от вражеского засилья». В настоящее время неизвестно, дождался ли Попов ответа Каблукова, составляя свою записку, или нет.
Рис.9. Химик И. А. Каблуков – прототип «человека рассеянного» Маршака
Неудивительно, что Попов адресовал свою записку химику Каблукову. Именно в этот период, когда продукция Товарищества «Братья К. и С. Поповы» завоёвывала престижные награды на мировых выставках, чаеторговцу было необходимо убедить общественность в том, что по своим химическим свойствам российский чай ничем не отличается в худшую сторону от других чаёв, завоевав признание в научных кругах.
Не случайно и время составления записки. В годы Первой мировой войны цена на продовольственные товары резко возросла. Увеличилась и стоимость чая. Культивировать этот продукт именно на территории России, а не ввозить из-за рубежа стало намного более выгодно.
В своей записке чаеторговец Попов не торопился раскрывать все тайны чаепроизводства. Может быть, в личной беседе он мог бы и поподробнее рассказать о сортах культивированного им чая, но на бумагу фабрикант явно не особо полагался. Ни названия регионов, откуда помощники Лау Джон Джау везли черенки чайных кустов, ни названия сортов семян чаеторговец напрямую не назывались. Однако ближе к концу записки Попов приоткрыл секрет того, какие сорта чая могут культивироваться в российском Закавказье: «Все это я говорил про байховый чай. Масса будет при этом материала, из которого возможно и должно будет приготовлять кирпичный черный и кирпичный зеленый чай, плиточный и прессованные пилюли /оба последние экспонировал я на выставках, начиная с Нижегородской 1896 г. и продавал их до 1905 года/; а если понадобится, то и зеленый в рассыпном виде».9
Рис.10. Китайский специалист Лау Чжон Джау в России
Что касается площади, на которой возможно культивировать чай, то Попов называет территорию, составляющую треугольник от мыса Соуксу (тогда г. Сухум, современный Сухуми) – г. Гори и Батумский округ до мыса Копмуш. Эта территория составляла, по мнению Попова, территорию в 145 000 десятин10. И, как уже было сказано выше, Попов даже не сомневался, что в результате войны, которую он заранее называл «победоносной», к России отойдут территории, на которых будет также произрастать чай11. (В итоге, как известно, этого не произошло. К светской республиканской Турции отошли Карс и Ардаган, а Батум стал частью Грузинской ССР в составе СССР).
В любом деле бизнесмен прежде всего интересуется вопросом себестоимости производимого товара, в данном случае речь идёт о стоимости изготовления чая. Не случайно в начале статьи помещён отрывок из воспоминания Х. Н. Абрикосова, в котором чаеторговец в ответ на вопрос императора Николая II, сколько стоит фунт чая, назвал фантастическую сумму – 200 000 рублей. Для императорской России такая сумма была немыслимой. Одно из двух: либо автор воспоминаний Абрикосов присочинил лишнее, либо богач и самодур Попов просто пошутил (и шутка эта была понятна современникам). В любом случае, вопрос «почём фунт чаю» остался открытым. А в записке Каблукову Попов более чем подробно расписал себестоимость русского чая. Свои выкладки фабрикант буквально разложил по мелким косточкам в нижеприведённой таблице:
Рис.11. Таблица себестоимости русского чая - расчеты Попова
В верхней половине таблицы, как мы видим, Попов указывает собственно себестоимость фунта российского чая. В нижней половине таблицы автор записки подробно расписывает, каким образом складывается смета на подённые работы и фабричные расходы. Любопытно, что фабрикант даёт данные в левом столбце по сезону военного 1915 года, а в правом столбце – по сезону мирного 1913 года. Этим Попов хотел сказать, что в случае окончания войны себестоимость фунта чая ещё более удешевится. В рубрике «поденные расходы слагались...» чайный фабрикант описывает технологический процесс выращивания чайных кустов и его себестоимость. Устаревшее слово «тоханье» означает пропалывание. Итак, 1 рубль и 50,6 копеек в военное время и 1 рубль и 13,7 копеек в мирное время – такова себестоимость фунта «русского чая»12.
Не мог обойти своим вниманием чайный фабрикант и вопрос, каким он видел будущее хозяйство. По словам Попова, примерно половину чайных плантаций на юге России занимали две крупные компании, другую половину – мелкие хозяйства. Будущим образцом чаепроизводительного хозяйства Попов видел именно мелкое кустарное предприятие, где основной труд на себя могли бы взять владельцы. Фабрикант открыто написал, что не доверяет труду наёмных рабочих, которые не имели необходимого образования и не бывали в основном довольны условиями найма13. Собственно, записка датирована 15 января 1917 года, в том же году в России произошла пролетарская революция, так что опытный фабрикант не мог не понимать, что найм рабочей силы в крупной компании приведёт к подъёму социальной напряжённости.
По мнению Попова, мелкие хозяйства должны были нанимать инструкторов-китайцев и инструкторов-англичан. Без этого чайное производство не могло существовать. Вот какими словами фабрикант обосновывает своё мнение:
«Выписанные семена надо посадить как в семянном саду и опытном поле, так и в питомниках каждого надела этого участка; все это должны сделать выписанные из Цейлона или Индии англичане-инструкторы, т. е. люди, знающие чайную культуру и ведущие ее там. Они должны научить земледельцев этому. Эти питомники на наделах должны культивироваться пока чайные растения в них не достигнут известной высоты, после чего их под указанием и наблюдением тех же инструкторов-англичан земледельцев должны высадить на приготовленные заранее по терассированным склонам плантации того же надела в шахматном порядке. Этот же англичанин-инструктор научит и подрезать кусты и собирать лист.
К этому времени из тех же определенных, выбранных провинций среднего Китая /но НЕ из Кантона и НЕ из Фучау и опять-таки НЕ через наших консулов, НЕ через наших дипломатических и торговых представителей/ должны быть выбраны, наняты по контрактам, совершенным русско-китайскими властями и привезены в Россию достаточное количество инструкторов китайцев-земледельцев; им, согласно контрактам, должна быть поручена выучка ТОЛЬКО ОБРАБОТКЕ ЧАЙНОГО ЛИСТА В ПОЛУ-фабрикат каждого лица, имеющего надел и независимо от последних также и всех других, желающих научиться этому; никаких других указаний по чайному делу вообще и культивировке куста в особенности, китайцы делать НЕ должны, НЕ имеют права, т. к. они настоящего ухода, настоящего знания чайного дела НЕ имеют. Эти китайцы, получая, кроме определенного жалования, еще с каждого ХОРОШО сделанного /степень качества определяет инструктор-англичанин, в ведение которого полуфабрикат поступает/ и в здоровом виде на факторию из дальних мест своего района полуфабриката, особое вознаграждение, побуждающее инструктора-китайца к правильной, лучшей выработке полуфабриката».14
Итак, пока в России не появятся работники, имеющие достаточную выучку и опыт, основную работу должны были, по мнению Попова, специально обученные инструкторы, выписанные из-за границы. Так, англичанин-инструктор, выписанный из Индии или Цейлона, должен был заниматься культурой питомника, посадкой на плантации чайного куста, его выращиванием, сбором чайного листа, обрезкой куста и работой на факториях. Отдельный китаец-инструктор должен был заниматься выработкой полуфабриката15. Процитированные рекомендации ценны тем, что они принадлежат специалисту, объездившему множество стран и лично культивировавшему чай в Закавказье.
Где же надо было закупать семена, откуда нанимать китайцев-специалистов? На эти вопросы Попов намеренно не отвечает. Он отметил лишь то, что знает районы, и что для закупки семян не годятся сады Западных Гималаев, подходят лишь Восточные Гималаи. Вопросы покупки, упаковки семян, всё это он называет «частностями». Лишь только твёрдо и определённо он настаивал на том, что полагаться на российских консулов, дипломатов и торговых представителей вообще не следовало16. Разумеется, у каждого дельца имеются свои секреты, которыми он лишний раз не собирается делиться, опасаясь конкуренции.
Автор записки обратил особое внимание на то, что рядом с семенными садами и опытными полями следует оборудовать научную станцию. Её цель – размножение и культивация чайных кустов. Во главе станции должны быть учёные с именем. Их назначение – ревизовать и направлять деятельность сотрудников научной станции. В качестве руководителя Попов видел фигуру известного учёного-ботаника И. Н. Клингена, «любовно относящегося к чайному делу и побывавшего на местах родины чайного куста».17
В записке Попов не мог не коснуться темы поддержки правительством новосозданных чайных хозяйств. Это налоговые послабления на первые годы существования, протекционистские пошлины для ввоза чая из-за границы, а также помощь с покупкой земли. Дело в том, что в то время хозяину для того, чтобы купить землю в Закавказье, нужно было заплатить дважды: первый раз прежнему владельцу из Оттоманской империи, второй раз – российскому правительственному органу. К этим вопросам Попов также относится как к «частностям».
Каблуков – крупный учёный с мировым именем. Однако ещё в 1906 году, только что получив первый урожай, Попов обратился к менее титулованному учёному-ботанику В. С. Колоколову, который дал следующую оценку чаю российских плантаций по результатам лабораторных исследований18:
«1. Первые два сорта русского чая К. Попова по величине листьев, по содержанию неразвернувшихся листовых почек стоят немного ниже цейлонских чаев на ту же цену, но выше соответствующих сортов китайского чая.
2. По нежности вкуса и тонкости запаха первые два сорта русского чая К. Попова стоят ниже соответствующих сортов китайского чая, цейлонскому же чаю 1-го и 2-го сорта они уступают только в силе запаха, но имеют за собой некоторое преимущество в тонкости аромата».19
Записка Константина Попова химику Ивану Каблукову имеет огромное значение, как для исторической науки, так и для современного бизнеса. Да, в записке Попова больше мечтаний, чем реальности. Но автор опирается на собственный опыт культивации чайных кустов в Закавказье, и опыт этот в определённый период был успешен. В исторической перспективе Россия так и не стала признанным экспортёром чая. Однако документ раскрывает многие тайны культивирования чайных кустов и производства чайной продукции. Отдельные секреты автор записки, тем не менее, предпочёл в своих интересах не раскрывать. Заслуги К. С. Попова обратили на себя внимание императорского двора. Широко обсуждалась тема культивации «русского чая» и в научных кругах.
Ни автор, ни адресат записки и не могли себе представить, как сложится положение дел после событий бурного 1917 года. В 1918-1919 гг. Товарищество Поповых пыталось продолжать свою деятельность уже в составе единого органа управления «Центрочай»20. К 1919 году фирма была национализирована. В этом же году умер К. С. Попов, обстоятельства его смерти остаются неизвестными. Семейное дело должен был продолжить приёмный сын Попова - Николай. Однако он занимался чайным делом уже не как владелец компании, а как учёный-химик. В 1939 году Н. К. Попов был расстрелян.
Усилия семейства Поповых и других энтузиастов по культивированию чая были продолжены и в советский период. По словам исследователя В. В. Похлёбкина, «...на протяжении XX века чаеводство получило такое развитие в СССР при постоянной государственной поддержке, что в конце концов заняло видное место в мире — в одном ряду с крупнейшими чаепроизводящими странами земного шара. Это была поистине фантазия, превращённая в быль, и забывать эту страничку русской истории и настойчивости нельзя».21
Рис.12. Коробка чая "Братья К. и С. Поповы"
Список использованной литературы и информационных и фото источников:
1Наумова Г. Р., Сиротина О. А. "Поповы К. и С. Братья". Товарищество чайной торговли и складов. (Об информационных возможностях представительских материалов) // Индустриализация в России. № 9. М. 2000. С. 41.
2[Электронный ресурс]. URL: Абрикосов Х. Н. Семейные хроники. (Дата обращения: 20.10.2018).
3[Электронный ресурс]. URL: Ульянова Г. Чаеторговец Попов // “Русский мир.ru” 2015. № 11. (Дата обращения: 20.10.2018).
4[Электронный ресурс]. URL: Абрикосов Х. Н. Семейные хроники. (Дата обращения: 20.10.2018).
5АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 1.
6АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 2.
7АРАН. Ф. 625. Оп. 1. Д. 274. 4 л.
8АРАН. Ф. 474. Оп 3. Д. 645. 3 л.
9АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 18.
10Десятина - русская единица земельной площади, равная 2 400 кв. саженям или 1,09 гектара.
11АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 20-21.
12АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 19.
13АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 9.
14АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 14-15. Особенности орфографии и пунктуации максимально сохранены.
15АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 15.
16АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 14.
17АРАН. Ф. 474. Оп. 5. Д. 42. Л. 17.
18Смирнов И. П. Очерк деятельности товарищества чайной торговли и складов "Братья К. и С. Поповы" // Московский архив. Вып. 4. 2006. С. 140.
19Колоколов В. С. К вопросу о чае русских плантаций. Русский чай и некоторые сорта китайского и цейлонского чая московских фирм. М., 1906. С. 241-242.
20Смирнов И. П. Очерк деятельности товарищества чайной торговли и складов "Братья К. и С. Поповы" // Московский архив. Вып. 4. 2006. С. 141.
21Похлёбкин В. В. Чай, его история, свойства и употребление. М., 2001. С. 13.
0 комментариев